Авторы статьи в штаб-квартире ООН 

Конструктивная линия государств на принятие доклада Рабочей группы ООН открытого состава (РГОС) по международной информационной безопасности (МИБ) в ходе ее заключительной сессии (Нью-Йорк, 8-12 марта 2021 г.), с одной стороны, выглядит естественно: все понимают, что отсутствие универсальных договоренностей хотя бы по базовым принципам и параметрам деятельности стран в области МИБ чревато беспределом в цифровой среде, который может нанести серьезный ущерб мировому развитию. С другой стороны, у каждого участника переговоров были собственные прагматичные мотивы в пользу поддержки консенсуса.

В чем разногласия

Западникам успешный исход РГОС был выгоден с точки зрения создания благоприятной атмосферы для позитивного завершения созданной по их инициативе Группы правительственных экспертов (ГПЭ), консенсус в которой едва ли предопределен. Вероятно, в решающий момент этот фактор и перевесил их первоначальное стремление воспрепятствовать принятию доклада РГОС и возложить ответственность за ее провал на Россию и ее единомышленников.

В то же время в практическом плане они стремились максимально насытить доклад РГОС важными для них позиционными установками – вплоть до «вскрытия» договоренностей прошлых лет – с тем, чтобы в будущем апеллировать к «удобным» для них положениям как к универсально согласованным. К таковым, в частности, относится тезис о полной и автоматической применимости действующего международного права к сфере использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) государствами и его достаточности для ее регулирования. Из текста доклада скоординированно выхолащивались любые ссылки на возможность выработки новых норм обязательного или необязательного характера.

Кроме того, США и их единомышленники так и не смогли смириться с тем, что принятая по российской инициативе и при поддержке 119 стран резолюция ГА ООН №73/27, в соответствии с которой и была создана РГОС, среди прочего, закрепила первоначальный перечень из 13 международных правил, норм и принципов ответственного поведения государств в информпространстве. В этой связи другой своей важной задачей они видели закрепление в сознании международного сообщества в качестве центральной вехи в переговорах по МИБ резолюции ГА ООН №70/237, которая рекомендует странам руководствоваться 11 нормами из доклада ГПЭ 2015 г.

Наконец, в итоговом документе РГОС коллективный Запад планировал отразить идею о необходимости продолжения переговорного процесса по МИБ в рамках предложенной группой стран во главе с Францией «Программы действий по поощрению ответственного поведения государств в киберпространстве» (ПД), а не в создаваемой по российской инициативе новой РГОС.

В последний день 2020 года Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов приняла предложенную Россией резолюцию № 75/240 «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности», которая постановляет созвать, начиная с 2021 г., новую РГОС по вопросам безопасности в сфере использования ИКТ и самих ИКТ 2021-2025. В дополнение к мандату завершившей свою работу Группы новая РГОС уполномочена рассматривать национальные инициативы в области МИБ, а также вопрос об институционализации диалога государств с другими заинтересованными сторонами, прежде всего, бизнесом, неправительственными организациями и научно-академическим сообществом. Ее организационная сессия запланирована к проведению в Нью-Йорке 1-2 июня 2021 г.

ПД была официально внесена на рассмотрение завершившей свою работу РГОС в ходе ее неформальных онлайн-консультаций в сентябре 2020 г., однако обсуждалась в основном в узком кругу государств-соавторов (порядка 50 стран) и не получила широкой поддержки участников процесса РГОС. Содержательно ПД сфокусирована лишь на имплементации норм ГПЭ 2015 г., а возможность выработки новых норм на этой площадке не просматривается.

Основная проблема заключается в том, что ПД на данный момент представляет собой лишь аморфную концепцию, все декларируемые преимущества которой – инклюзивность, демократичность, ориентированность на результат – на деле заимствованы у РГОС. Программа явно требует существенной доработки на универсальной основе под эгидой ООН. Западники же ведут дело к ее скорейшей институционализации в качестве параллельного РГОС переговорного трека с «постоянной пропиской» в системе ООН. Первоначально обсуждение ПД в рамках новой Группы они допускали только при условии, что она станет ключевым приоритетом ее деятельности.

Россия, со своей стороны, в принципиальном плане не испытывает «аллергии» к обсуждению этой идеи, как, впрочем, и других предложений стран. Однако исходим из того, что все инициативы государств в области МИБ должны рассматриваться на основе принципов равноправия, универсальности и консенсуса в будущей РГОС, мандат которой предусматривает такую возможность. Вывод разработки ПД за пределы новой Группы может привести к тому, что Программа станет «элитарным» – сродни ГПЭ – псевдопереговорным процессом, в рамках которого широкому международному сообществу будут навязываться известные стандарты и лекала, продвигаемые западным меньшинством. Между тем, как показал опыт ныне действующей шестой ГПЭ, эксклюзивные и непредставительные переговорные форматы по вопросам МИБ очевидно себя изжили.

В том, что касается России и ее партнеров, стратегической целью для нас является обеспечение непрерывности и преемственности переговорного процесса по МИБ в ООН в рамках подлинно демократичного, открытого для равноправного участия всех государств-членов Организации, уже апробированного механизма РГОС. Двухлетний опыт ее работы продемонстрировал отсутствие конкурентоспособной альтернативы у этого формата.

О чем договорились

Такой подход в конечном счете возобладал на заключительной сессии РГОС и по нашему настоянию закреплен в ее итоговом докладе. Так, в нем обозначена необходимость, во-первых, вернуться к единому переговорному треку по МИБ под эгидой ООН; во-вторых, обеспечить продолжение инклюзивного и транспарентного переговорного процесса по этой теме, в том числе в рамках будущей Группы. Доклад, таким образом, подводит черту под периодом параллельного сосуществования двух площадок по МИБ в ООН и перебрасывает «мостик» к новой РГОС.

С точки зрения российских интересов в нем также отражены следующие ключевые позиционные установки:

• закреплены принципы предотвращения конфликтов в информационном пространстве, недопущения его милитаризации и поощрения мирного использования ИКТ;
• акцентирована необходимость дальнейшего рассмотрения проблематики МИБ через призму повестки дня Первого комитета Генассамблеи ООН (вопросы международного мира и безопасности), в то время как остальные аспекты данной темы призваны дополнять эту направленность;
• подтверждены ранее достигнутые международным сообществом договоренности в сфере МИБ по правилам, нормам и принципам ответственного поведения государств, в частности, упомянутая российская резолюция ГА ООН № 73/27, содержащая первоначальный перечень из 13 таких правил;
• предусмотрена возможность выработки новых правил и норм, в том числе юридически обязывающего характера.

Важным достижением является и то, что раздел по международному праву выписан преимущественно консенсусным языком на основе согласованных формулировок доклада ГПЭ 2015 г. и резолюций ГА ООН. В конкретном плане было подтверждено, что международное право и, в частности, Устав ООН применимы и имеют важное значение для поддержания мира и стабильности и обеспечения открытой, безопасной, стабильной, доступной и мирной ИКТ-среды. В то же время подчеркнута необходимость дальнейшего обсуждения и выработки общего понимания того, как именно нормы действующего международного права применяются к использованию ИКТ государствами.

В докладе содержится ряд важных практических рекомендаций по наращиванию потенциала государств в области МИБ, включая дальнейшую координацию усилий на этом направлении под эгидой ООН на основании ряда согласованных принципов, а также обеспечение ресурсами этой деятельности.

Кроме того, странам рекомендуется продолжать обмен опытом и передовыми практиками в области мер укрепления доверия, среди прочего, рассмотреть возможность назначения национальных контактных пунктов на техническом, политическом и дипломатическом уровнях.

Помимо согласованных консенсусом положений, вошедших в основной доклад, итогом деятельности Группы стал обширный массив содержательных наработок и предложений государств, общее понимание по которым еще предстоит достичь. Чтобы поиск компромисса по ним не остался единственным камнем преткновения при утверждении итогового доклада, большинство государств поддержало российскую инициативу оформить их в виде резюме председателя (Chair’s Summary). Обсуждение данных наработок будет продолжено на площадке будущей РГОС.

В соответствии с мандатом Группы ее доклад будет представлен Генеральной Ассамблее ООН до конца нынешней 75-й сессии.

В целом, по оценкам большинства делегаций, итоговый документ «не делает нас счастливыми, но является удовлетворительным». Швейцарскому председателю Юргу Лауберу, который на протяжении всего процесса мудро прислушивался к советам и пожеланиям всех сторон и принимал сбалансированные решения, очевидно, удалось найти и сохранить хрупкий баланс между зачастую взаимоисключающими позициями государств. Примечательно, что на финальном этапе переговоров в Нью-Йорке важную посредническую роль в поиске компромисса сыграла глава австралийской делегации Джоанна Уивер.

Авторы статьи с главой австралийской делегации на итоговой сессии РГОС Дж.Уивер в ходе неформальных консультаций по проекту доклада

Обратило на себя внимание отсутствие на заключительной сессии РГОС делегации из Вашингтона. Хотя американская сторона и не стала препятствовать консенсусу, это было продиктовано скорее не доброй волей, а соображениями геополитического характера. В последнее время США явно утрачивают былые рычаги влияния в западном блоке: к их мнению, безусловно, прислушиваются, но не воспринимают его по умолчанию как руководство к действию. В то же время окрепли голоса оппонентов американской линии среди стран развивающегося мира, которые не стесняются открыто заявлять о своих приоритетах и национальных интересах. Ситуация усугубляется и дефицитом прямого прагматичного диалога Вашингтона с другими ключевыми кибердержавами – Россией и Китаем.

В 2016 г. на волне обвинений в адрес России во вмешательстве в президентскую избирательную кампанию Вашингтон «заморозил» диалог с Россией по МИБ. 25 сентября 2020 г. Министр иностранных дел Российской Федерации С.В.Лавров озвучил заявление Президента Российской Федерации В.В.Путина о комплексной программе мер по восстановлению российско-американского сотрудничества в области международной информационной безопасности. В качестве конкретных мер предлагается восстановить полномасштабный двусторонний межведомственный диалог по данной проблематике, поддерживать непрерывную и эффективную работу каналов связи между компетентными ведомствами, совместно разработать и заключить межправительственное соглашение о предотвращении инцидентов в информационном пространстве, а также во взаимоприемлемой форме обменяться гарантиями невмешательства во внутренние дела друг друга. По состоянию на 19 марта 2021 г. официальной реакции Вашингтона на упомянутые предложения не поступало.

В таких условиях, как представляется, участие американцев из столицы в заключительной сессии РГОС или, хуже того, ответственность за срыв принятия ее итогового доклада стали бы серьезным ударом по их репутации. Свою принципиальную позицию они, тем не менее, доводили до сведения участников переговоров через своих ближайших союзников, внешне более открытых к конструктивному взаимодействию.

Что дальше

Скептики могут утверждать, что никаких прорывных решений РГОС не приняла, ее итоговый доклад состоит из обтекаемых формулировок, которые, по сути, заново подтверждают ранее достигнутые договоренности. Но такой поверхностный анализ результатов работы Группы выглядит, скорее, как завуалированная форма отрицания дипломатии как метода решения современных глобальных проблем. Тем не менее, не стоит недооценивать их истинное значение. В условиях нагнетаемой напряженности на международной арене наличие, по меньшей мере, базовых принципов поведения в цифровой сфере лучше, чем отсутствие какого-либо регулирования и сдерживающих факторов в ней.

Участники переговоров после финального удара молотка (слева направо: Ю.Лаубер, Ж.М.Чекова, И.А.Тяжлова, Дж.Уивер, И.Накамицу, А.В.Крутских)

Успех РГОС транслирует важнейший сигнал – мировое сообщество способно договариваться. Это открывает широкие перспективы для диалога в других переговорных форматах по тематике МИБ – в ходе заключительных заседаний ГПЭ, организационных сессий Спецкомитета ООН для разработки всеобъемлющей международной конвенции о противодействии использованию ИКТ в преступных целях и будущей РГОС. К слову, в самом ближайшем времени странам предстоит определиться с концептуальным видением деятельности новой Группы и обеспечить оптимизацию ее работы на основе уроков прошлого.

Весь переговорный процесс в рамках РГОС и, прежде всего, ее заключительная сессия в Нью-Йорке наглядно показали не только предпочтительность российских подходов к обеспечению МИБ для всего международного сообщества, но и отсутствие равнодушных к этой теме в целом. Иное невозможно представить, учитывая широкий спектр вопросов, требующих оперативного решения на универсальной основе, – в противном случае все государства останутся в равной степени уязвимы перед лицом угроз в ИКТ-среде.

Российская дипломатия, действующая на широкой межведомственной основе, продолжит прилагать все усилия для формирования основ устойчивого кибермира. Важно, что подавляющее большинство членов международного сообщества разделяет это стремление.

Тяжлова Ирина Александровна, Чекова Жанна Максимовна,
члены делегации МИД России на итоговой сессии Рабочей группы ООН
открытого состава по международной информационной безопасности
(Нью-Йорк, 8-12 марта 2021 г.)